День густеет, вот уж вечер С колотушкой по двору В армяке суконном ходит И пугает детвору. Растомилась мамалыга, Просится из чугунка. Вдруг — по крыше старой риги Катится в окно луна, Желтым маслом лезет в кашу. Будет ужин — хоть куда! И шипит от гренок с луком На столе сковорода. Детки тятю ждут на ужин, За столом расселись в ряд. Слышат: на крыльце ступени От шагов его скрипят. Старший младшей поправляет Нахлобученный чепец. В это время, улыбаясь, Входит в горницу отец. И кладет на стол подарки, Что из города привез, И смеются деда с бабкой, И хвостатит старый пес. На груди скрестивши руки, Мамка у окна стоит, Только кот на теплой печке Ничего не говорит. Терентий Травник
С колотушкой по двору
В армяке суконном ходит
И пугает детвору.
Растомилась мамалыга,
Просится из чугунка.
Вдруг — по крыше старой риги
Катится в окно луна,
Желтым маслом лезет в кашу.
Будет ужин — хоть куда!
И шипит от гренок с луком
На столе сковорода.
Детки тятю ждут на ужин,
За столом расселись в ряд.
Слышат: на крыльце ступени
От шагов его скрипят.
Старший младшей поправляет
Нахлобученный чепец.
В это время, улыбаясь,
Входит в горницу отец.
И кладет на стол подарки,
Что из города привез,
И смеются деда с бабкой,
И хвостатит старый пес.
На груди скрестивши руки,
Мамка у окна стоит,
Только кот на теплой печке
Ничего не говорит.
Терентий Травник