Звонок...

Дура.
Ты так ничего и не поняла. Ты решила, что я – еще один, кто просто тупо тебя хочет.
Ты с ухмылкой выслушала то, что я носил в своем сердце больше 15 лет. И это все после того, как сама, спустя 10 лет позвонила накануне нового года. Спустя десять лет после того, как я, поняв, что я просто не нужен, отполз в сторону со своими чувствами, оставив тебя в покое. А ты тогда была увлечена созданием семьи и рождением ребенка.
Знаешь, когда любят, и при этом чувствуют, что они мешают, по-настоящему любящие люди просто уходят в сторону, чтобы не мешать. Так их любовь проявляется. Уходят, искренне желая тебе счастья. Чтобы потом всю жизнь носить это в себе, в далеких уголках своего подсознания. Чувствовать, когда остаются наедине со своими воспоминаниями, что где-то там, на дне сердца, куда нет допуска никому, вырезано твое лицо и память о тебе.
А тут проходит 10 лет, и ты звонишь.
Сама! Разыскиваешь мой мобильный – десять лет назад еще не было мобильных, если кто помнит. Это ж как надо захотеть позвонить, чтобы совершить кучу телодвижений, чтобы тебе, при твоей лени и неумении работать в сети, разыскать мой телефон. Это ж надо было людей подключать, просить их, ждать… И ты звонишь. Чтобы сходу сообщить, что у тебя все плохо, и муж подлец. Что он изменяет, и вообще он не тот, за которого ты выходила замуж десять лет назад. Сообщить это мне, с которым даже не целовалась ни разу, про которого мало что знаешь. Дождаться, пока я подниму трубку, уроненную от неожиданности твоего голоса в этой самой трубке, и сообщить. В следующей после слова «привет» фразе. Ты хоть понимаешь, что я 10 лет видел это во сне – как ты мне звонишь? Вот так запросто – привет, это я. Хоть это ты в состоянии понять? Тебе было плевать на эти условности. Просто все твои подружки-приятели разбежались кто куда. И нужно было кому поплакаться. И ты нашла, кому можно излить свою душу. Нашла, кому можно было потом звонить в саму новогоднюю ночь, чтобы справиться со скукой своей вечеринки, которая, видимо, тебя не грела. А потом, поняв, что ты всколыхнула своим появлением, ты испугалась. Ты не привыкла к фонтанам чувств. Ты привыкла к проблемам с мужем и любовнику, который на 9 лет тебя младше.
Ты помнишь, как у тебя хватило наглости после всего сказанного мной, рассказать мне про твоего любовника? Ох, - сказала ты изумленно, – как же тебя колбасит то? А ты что ждала от меня? Грустной ностальгической улыбки от воспоминаний от давно минувших дел? Испугалась, и в кусты.
И спустя неделю виновато перезвонив с какой-то идиотской просьбой – песню тебе скачать из интернета – а на самом деле, чтобы узнать, не вскрыл ли я себе ненароком вены от результата последней встречи.
Не вскрою, не надейся. Давай, ухмыльнись еще раз. Скажи, что это во мне говорит нереализованность. Нереализованность школьной любви. Черта с два. Да, это нереализованность, но только не моя. Это твоя нереализованность, девочка.
Ты так и не поняла, что тебя могут любить. Нет, не тем чистым светлым чувством, от которого потом бывают семьи и дети.
И не тем похабным, влажным и грязным, которым ты привыкла представлять любовь мужчины к себе. А любовью, выражением которой может быть просто нежность к тебе. Ты знаешь, что такое нежность? Ты же так и делишь мужчин. Муж, любовник и друзья. Ты и мне умудрилась заявить, что я для тебя друг. Друг! Нашла, бля@ь, друга! В тебе не реализовалась женщина, дорогая моя. Ты не научилась быть женщиной за эти 10 лет. Ты вышла замуж, родила дочку, дожила до 30 лет, но женщиной не стала. Так и осталась девочкой из параллельного класса.
С фигурой недокормленного подростка. Как ты там говорила про себя? Маленькая собачка до смерти щенок? Ты даже не представляешь, насколько ты права. Настоящая женщина умеет ценить чувства к себе. Ценить и уважать. Нет, она не обязана нырять в койку с любым, кто ей признается в любви. Но ценить и уважать – должна. Особенно если эти чувства пронесены через годы. Перенесены тем, кто не видел тебя и не слышал.
Но не забывал при этом ни на минуту. Ты можешь представить себе женщину, ухмыляющуюся в ответ на те слова, которые я тебе говорил? Хочешь знать, чего я хотел от тебя? Что? Секса? Нет, милая. Секса у меня было и есть предостаточно. Порой даже кажется, что слишком много его было. Мне не нужна была постель с тобой. Не думаю, что ты смогла бы мне в ней показать то, чего я не знаю. Я просто хотел тебя обнять, понимаешь?
Сейчас попробуй понять, я прошу. Обнять, прижать к себе, поцеловать твои красивые ухоженные волосы (предмет твоей гордости, между прочим, я не забыл это), твои губы. Чтобы ты просто позвонила и сказала – приезжай, пожалуйста, мне очень плохо и грустно сейчас. Просто приезжай. Ничего не надо, мне просто нужно сейчас, чтобы рядом был кто-то, кому я не безразлична. Просто вот так вот взять и сказать. Прямым текстом. Просто чтобы ты была не одна. Мне вполне достаточно такой причины. Думаешь, я бы не приехал? Да нет, ты знаешь, ты чувствуешь, что приехал бы. Но ты же не могла себе позволить сказать такое. Тем более прямым текстом. Это было бы признанием своей слабости. А ты такого допустить не можешь. Ты даже щеку мне боялась подставить под поцелуй. Действительно, а то – мало ли что. А то вдруг – шевельнется что-то в тебе. Ты же не хочешь, чтобы в тебе шевелилось что-то.
Это так себя ведет женщина? Ты так и не поняла этого. Что с мужчинами такие игры не проходят. Что мужчины делают совсем другие выводы из ситуаций, в которые они попадают. Что если им звонят спустя десять лет, они не думают, что это просто так. Даже с чужими мужчинами. Логика другая, понимаешь? Нет, этого всего ты понять не в состоянии...
Я ж говорю – дура.