И глянет мгла из всех болот и всех теснин, И засвистит весёлый кнут над пегой парою. Ты запоёшь свою тоску, летя во тьму один, А я, одна, заплачу песню старую.
Разлука — вот извечный враг российских грёз. Разлука — вот полночный тать в счастливой полночи, И лишь земля из-под колёс, и не расслышать из-за гроз Ни ваших шпаг, ни наших слёз, ни слов о помощи.
Какой беде из века в век обречены? Какой нужде мы платим дань, прощаясь с милыми? И почему нам эта явь такие дарит сны, Что — дивный свет над песнями унылыми?
Быть может, нам не размыкать счастливых рук? Быть может, нам распрячь коней на веки вечные? Но стонет север, кличет юг, и вновь колёс прощальный стук, И вот судьба разбита вдруг о вёрсты встречные.
И засвистит весёлый кнут над пегой парою.
Ты запоёшь свою тоску, летя во тьму один,
А я, одна, заплачу песню старую.
Разлука — вот извечный враг российских грёз.
Разлука — вот полночный тать в счастливой полночи,
И лишь земля из-под колёс, и не расслышать из-за гроз
Ни ваших шпаг, ни наших слёз, ни слов о помощи.
Какой беде из века в век обречены?
Какой нужде мы платим дань, прощаясь с милыми?
И почему нам эта явь такие дарит сны,
Что — дивный свет над песнями унылыми?
Быть может, нам не размыкать счастливых рук?
Быть может, нам распрячь коней на веки вечные?
Но стонет север, кличет юг, и вновь колёс прощальный стук,
И вот судьба разбита вдруг о вёрсты встречные.
Юрий Ряшенцев