*** Арсений Тарковский. Как я любил изорванную в клочья, Исхлестанную ветром темноту. ............................................ И на цыганской ,масленой реке Шатучий мост,и женщина в платке, Спадавшем с плеч над медленной водою, И эти руки,как перед бедою. ............................................................. Слова горели,как под ветром свечи, И гасли,словно ей легло на плечи Все горе,словно ей легло на плечи Все горе всех времен.Мы рядом шли, Но этой горькой,как полынь земли Она уже стопами не касалась И мне живою больше не казалась. Когда- то имя было у нее.
Арсений Тарковский.
Как я любил изорванную в клочья,
Исхлестанную ветром темноту.
............................................
И на цыганской ,масленой реке
Шатучий мост,и женщина в платке,
Спадавшем с плеч над медленной водою,
И эти руки,как перед бедою.
.............................................................
Слова горели,как под ветром свечи,
И гасли,словно ей легло на плечи
Все горе,словно ей легло на плечи
Все горе всех времен.Мы рядом шли,
Но этой горькой,как полынь земли
Она уже стопами не касалась
И мне живою больше не казалась.
Когда- то имя было у нее.
Будь весел — короток наш век — он горя твоего не стоит.
Забот о малом и большом — что спрашивать с него! — не стоит.
Ячменное зерно, и то — стократ весомее его.
Все правосудие его — мизинца, и того не стоит.
И сам он, и его тепло, и дня его случайный свет —
Чуть холод утренний дохнет — мгновенья одного не стоит.
Ты говоришь: не может быть, чего-то все же стоит он.
Вглядись же пристальней в него: клянусь, он ничего не сюит.
Низами