Так тонкий след, что плавно вдаль уходит В туманность дней балтийских берегов, Сквозь память многих лет Нас вновь туда приводит, В тот дивный город старых мастеров.
Где в грубости камней изыскана суровость. Где острых скатных крыш венчают флюгера. И кованых дверей готическую строгость Подчеркивает стен забавная игра.
Там тонкий шпиль громадной Олевисте, Пронзивший небо, строен и высок. Над высью облаков, с величием Магистра, Целует неба голубой висок.
И за стенами "Толстой Маргариты", Где слились улочки, дома и фонари, И тихие дворы в игре ночной сюиты Коснется окон первый луч зари.
А по утрам, спеша по тротуарам, Шагами меряя покатость площадей, На старых мостовых, как строчки мемуаров, Оставят каблучки автографы гостей... Snklyar Vitaly
В туманность дней балтийских берегов,
Сквозь память многих лет
Нас вновь туда приводит,
В тот дивный город старых мастеров.
Где в грубости камней изыскана суровость.
Где острых скатных крыш венчают флюгера.
И кованых дверей готическую строгость
Подчеркивает стен забавная игра.
Там тонкий шпиль громадной Олевисте,
Пронзивший небо, строен и высок.
Над высью облаков, с величием Магистра,
Целует неба голубой висок.
И за стенами "Толстой Маргариты",
Где слились улочки, дома и фонари,
И тихие дворы в игре ночной сюиты
Коснется окон первый луч зари.
А по утрам, спеша по тротуарам,
Шагами меряя покатость площадей,
На старых мостовых, как строчки мемуаров,
Оставят каблучки автографы гостей...
Snklyar Vitaly