ХРАМ ВЕЛИКОМУЧЕНИКА ДИМИТРИЯ СОЛУНСКОГО

Душевная милостыня выражается обычно в сочувствии, по словам Апостола: «Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими» (Рим.12:15). Даже просто улыбнуться грустящему человеку (особенно когда у самого настроения нет) – уже милость.
См. ДВА СЛУЧАЯ:

"Я помню случай; мне его рассказала дочь человека, о котором идет речь. Это был верующий христианин, твердо убежденный, что он должен выполнять каждую заповедь Христову; сколько умел, он так и делал. Но вот один пример того, как он подходил к этому выполнению. Он был человеком с достатком, дом у него был хороший, полы начищены. Когда к нему в дверь стучался нищий, он ему открывал, останавливал бедняка на пороге и говорил: “Стой, где стоишь, не влезай в мой коридор своими грязными сапогами”. Потом он выносил нищему тарелку супа с куском хлеба и говорил: “Ешь! – но на дворе”. Когда с едой было кончено, он ему давал какую-то монетку: “А теперь уходи!” И он считал, что выполнил заповедь Христову “накорми голодного”. Технически он это сделал: человек съел хлеб, съел суп, получил полтинник и ушел. А с чем он ушел? Он ушел, вероятно, с чувством, что – да, он не такой голодный, у него и полтинник есть на будущее, хоть на один обед или просто на рюмку водки – а человеческого отношения он не встретил.

В обратном порядке я могу дать пример, который меня очень тронул в свое время. Во время немецкой оккупации я преподавал в Русской гимназии в Париже. Среди воспитателей был очень суровый, строгий человек, который когда-то был моим руководителем в летнем лагере; он был замкнутый, ни с кем почти не общался, и никто, собственно, о нем ничего не знал; в частности, не знали, в какой нищете он сам живет. Мы получали нищенский оклад, и те из нас, кто мог, просто работали где-то еще ради того, чтобы иметь возможность преподавать в гимназии. Он мало что мог делать и по возрасту, и по здоровью, и по незнанию французского языка. И вот такая картина: мальчики, девочки бегут в школу, идет туда же этот воспитатель. У дороги сидит нищий, пред ним – шапка. Много народу проходит. Некоторые проходят мимо, “не замечая” его, потому что стыдно посмотреть и не дать ничего. А некоторые, проходя, просто в эту шапку кидают монетку, а на человека даже не посмотрят. Они свое сделали; он для них не человек, он – нищий; а нищий – это просто шапка. И вот подходит этот воспитатель. Он остановился, снял шляпу и что-то сказал нищему; ничего ему не дал, а нищий вскочил на ноги, обнял его, и они расстались. Это видели дети. Когда он пришел в гимназию, дети его окружили и засыпали вопросами: «Кто этот человек? Он что, вам родственник? Или знакомый? Почему вы сняли шляпу? Вы ничего ему не дали, – почему же он вскочил и вас поцеловал?» – и загнали воспитателя в угол, ему пришлось ответить. И он ответил им приблизительно следующее: “Я шел пешком с другого конца Парижа, потому что у меня на метро денег не было; я шел по дороге и издали видел этого нищего; видел, как проходили люди мимо, видел, как некоторые бросали монетку в его шапку, даже не взглянув на него. И я подумал, что если я мимо него пройду и не окажу ему внимания, у него, может, умрет последняя вера в человека: на него не только не взглянули, но даже не потрудились от своего достатка самую малую полушку бросить ему. А денег не было! Давать было нечего... Я остановился и снял шляпу перед ним, чтобы он почувствовал, что мы на равных, что я в нем вижу равного себе человека, а не нищего, и ему объяснил: Простите – я ничего вам не могу дать: у меня ничего нет... И этот человек вскочил и меня обнял”.

Я сам с этим нищим говорил и прежде и поговорил после этого события. И он мне сказал, что никогда его никто не одарил так богато, так щедро, как этот человек, который ему не дал ничего, но признал в нем равного себе человека, снял перед ним шляпу, объяснил, почему он не может ему помочь, и попросил у него за это прощения.

Вот два примера: один человек все сделал по заповеди, другой как будто никакой заповеди и не исполнил: нет заповеди, как отнестись к нищему, когда нечего ему дать. Но он его одарил самым богатым даром: он его убедил, он ему доказал, что он – человек, что к нему можно отнестись, как к самому знатному: перед ним снять шляпу, перед ним извиниться, с ним говорить, как с равным... Можно было бы даже больше сказать. Кто-то из духовных писателей говорил о том, что нищие – это наши господа, что мы обладаем богатством только для того, чтобы им служить, что богатство в наших руках – не наше, что нам поручено им распоряжаться так, как Бог распорядился бы: давать, чтобы ничего не прилипало к рукам, чтобы мы ничего не считали своим, чтобы мы считали, что все, что у нас есть, все без остатка принадлежит тому, кому это нужно.

Вот два примера с комментарием о том, что исполнение заповедей Христовых – не просто дело выполнения закона, а нечто больше: это проявление Христовой заботы и Христовой любви к тем, кому она нужна, без разбора, не ставя вопроса, достоин ли этот человек, не ставя вопроса: не обманщик ли он? – за это он ответит, а мы ответим за то, как мы к человеку отнеслись....
[Link]

Всё прочитал, очень важный момент затронут! Храм симпатичный! :)

Саша, согласна и признательна!
А храм строили силами МВД, позже покажу интересный снимок и описание...

Очень почитаем и у нас! Побывал на месте его гибели в подвале (пещере) храма в Салониках...

Да-да, Серёжа, ты прав! У нас его особенно почитают как покровителя воинов и на службе состоящих...
Какой ты счастливый - такие места тебе Бог благословил посетить!!!

Можно так сказать, Лиза! есть что вспомнить!

Ещё бы! Завидую молча...

Выразительное фото храма!

Интересный, красиво!

Спасибо, Таня!

Это храм хорош своей архитектурой!

Он очень необычно смотрелся с реки среди хрущёвских пятиэтажек и выглядел так необыкновенно и торжественно!
Спасибо, Виталий!

Симпатичный Храм !

Храм не может вызывать НЕ симпатию...
Спасибо, Костя!

Орден Дмитрия Солунского...Вручается от имени Православной Церкви...

Пётр, очень благодарна за такое дополнение!!
Ангела-хранителя Вам!