|
Свобода выбораЦИТАТА ДНЯ: Если мы желаем иметь твердую веру, то должны вести жизнь чистую, которая и располагает Духа пребывать в нас и поддерживать силу веры. Невозможно, подлинно невозможно, чтобы проводящий нечистую жизнь не колебался в вере. ( свт. Иоанн Златоуст ) ************************************************************************ ПРАКТИЧЕСКИЕ СОВЕТЫ: Митрополит Тихон (Шевкунов): «Мне не раз приходилось исповедовать людей перед смертью. В своих исповедях они никогда не сокрушаются о том, что не заработали лишний миллион, не построили роскошный дом, не добились успеха в делах. Но люди в последние часы сокрушаются в первую очередь о том, что не смогли сделать какое-то добро, помочь, поддержать родных, близких, даже случайных знакомых. А второе, что мучает перед смертью почти всех, – это то, что уделяли мало внимания детям…». митрополит Тихон (Шевкунов) ***************************************************************************** Святитель Феофан Затворник говорил: «Нерадение о детях есть величайший из всех грехов и в нем крайняя степень нечестия» azbyka.ru/days/2020-09-22 |
Дата публикации: 23 сентября 2020 |
Фото нравится: +73 |
На арене Колизея рабы-уборщики спешно засыпали следы крови песком. Был объявлен перерыв. Толпа плебса пресытилась зрелищем и устала надрывать глотки в многотысячном реве: «Христиан ко львам!» Надо было подкрепиться и отдохнуть.
В одной из камер прислушивался к затишью молодой пастух Марк. Час назад стражники вывели на арену его жену и трехлетнего сына. Скоро его очередь.
Вдруг от стены отделился какой-то силуэт в черном и, встав перед ним, заговорил тихо, но веско.
– Марк, отрекись от Христа. Пожалей себя. Ты еще так молод. Еще есть время, чтобы спастись и начать новую жизнь, свободную от этого заблуждения.
– Нет, не искушай меня, – хрипло крикнул узник. Но по лицу его было видно, что он колеблется.
В камере было темно. Марк пытался разглядеть глаза говорившего и не мог. Только слышал его убаюкивающе-приторный голос, усыплявший бдительность:
– Хочешь, я покажу тебе будущее и ты сам убедишься, что эти несчастные погибли совершенно зря под свист отвратительной толпы.
Марк напрягся. Незнакомец продолжал настаивать:
– Ты только взгляни! Не каждому дан шанс заглянуть в будущее.
В этом предложении не было ничего страшного, и измученный арестант кивнул.
Стена каземата тут же исчезла. Марк от неожиданности отпрянул назад от открывшейся панорамы. Многоэтажные здания, странные сооружения непонятного назначения, металлические повозки без лошадей и очень мало деревьев. В нос ударил грязный воздух. Марк закашлялся.
– Я не буду тебе показывать страны, где твои последователи в меньшинстве. Что на них тратить время. Сейчас ты видишь одну из самых верующих стран XXI века – Иверию, бывшую колонию Рима.
– Что значит эта цифра? – не понял Марк.
– Прошло 2100 лет после Рождества Распятого, ради которого ты готов умереть. Историки будущего разделят летоисчисление на два периода – до и после Христа.
– О! Спасибо тебе! – возликовал Марк. – Мне будет легче умирать с этой мыслью.
– Не спеши с выводами, – за его спиной раздался ехидный неприятный смех. – Ну, иди же к своим единомышленникам и насладись общением.
Незнакомец легонько толкнул Марка в плечо.
В тот же миг он, как был в рваной голубой тунике и сандалиях, оказался перед воротами какого-то странного здания. На крыше возвышался золотой крест.
У решетчатых ворот сидели на крохотных табуретках три женщины с чашками, в которых виднелись монетки.
Марк открыл рот и с удивлением обнаружил, что говорит на их языке.
– Добрые люди, что это? – и указал на здание с крестом.
– Церковь святого Георгия.
– А кто это? И что такое церковь?
Женщины раскричались:
– На него смотри!
– Последние мозги пропил – не знает святого Георгия!
– Его даже мусульмане уважают.
У Марка возникло сразу несколько вопросов. Почему «пропил» и «кто такие мусульмане». Но уточнять он не решился.
Женщины продолжали возмущаться:
– Какой ты веры?
– Христианин.
– Ври больше! На тебе даже креста нет, – крикнула одна толстая матрона и указала пальцем на его обнаженную грудь.
– Христиане – это мы! – выкрикнула другая, доставая из-за пазухи маленькое распятие. – А ты даже элементарные вещи не знаешь, что ребенку известно.
Марк, не долго думая, взял веточку и начертил в пыли рыбу. Казалось, что может быть проще и доказательней этого символа исповедания.
Женщины наблюдали за его манипуляциями с выражением брезгливого превосходства на лицах.
– Вот, – сказал он, закончив работу.
Женщины переглянулись и засмеялись.
– Да он больной на голову, – сказала самая толстая. – Это сразу ясно.
Марк опешил. Единоверцы – и не знают тайного знака христиан.
– А что делают в церкви?
– Пфуй! Еще спрашивает! Молятся Иисусу Христу, бестолочь.
«Наверно, там внутри находятся истинные верующие. Эти, наверное, только собираются стать оглашенными и еще не знают основ нашего учения, раз так грубы», – подумал Марк. Он прошел между сидящими, направляясь в храм. Но его остановил новый окрик.
– Стой! Куда прешь в юбке, бесстыдник. Учти, там священник строгий, сразу выгонит.
Марк остановился как вкопанный. Что такое «юбка»? На нем туника. Почему его должны выгнать? Их епископ никогда не гнал никого, кто хотел присоединиться к тайным собраниям. И разве так, среди бела дня, собираются тайно?
Тут налетел порыв ветра и на какой-то момент его туника надулась парусом.
Женщины тут же подняли гвалт:
– Трусы хоть одень, греховодник!
Марк спешно стал поправлять свое одеяние. Непонятно, что их так разозлило. Опять новое слово.
В это время из церкви стали выходить люди. Кто-то не спеша, кто-то шел стремительно, приложив руку к уху и говоря во весь голос. Многие изображали на себе крест и кланялись дверям.
Марк наблюдал это все, раскрыв глаза. Никто из его общины и даже язычники не кланялись дверям. С другой стороны – изображение креста не станет делать язычник. Очень странно. И сколько людей, проходящих мимо этого здания «церковь», все изображают на себе крест.
Удивительно, почему апостол называл «церковью» собрание верующих, а теперь так называют каменное здание. О, сколько загадок в этом непонятном будущем.
Говорящие вслух явно одержимые, решил он. Потом обратил внимание, что и на улице таких много. В руках у большинства были черные небольшие пластинки и глаза были устремлены в них.
Повернул назад и спросил разъяснений у ближайшей матроны на табуретке. Та сказала, что это «мобильные телефоны», в которых «интернет» и «игры». Первые два слова он не понял, а про третье уточнил.
– Вы играете в игры?
– Конечно. От нечего делать. Кто ферму поливает, кто в гонках тачки водит.
Опять непонятно. Все его братья по вере всячески избегали любых зрелищ с цирковыми представлениями вкупе. Игра в кости была уделом язычников.
Среди толпы выходящих появился человек в черной мантии и странном черном шлеме без перьев. На груди висел крест большого размера.
– Кто это? – спросил Марк.
– Это отец Иоанн. Архимандрит.
– Он знатный патриций? – уточнил Марк, видя, с каким почтением к нему относятся окружающие.
– О! Хватит валять дурака, – и матрона покрутила пальцем у виска. Потом все же пояснила: – Он просто главный в этой церкви. Отстань от меня.
Марк перебрал в памяти братьев из общины. Пожалуй, самым главным из тех, кого он знал, был апостол Петр, который слушал самого Учителя. К нему обращались по-другому. И он сам вел себя иначе.
– У него есть жена? – задал Марк еще вопрос. Его заинтересовало, как такой грозный человек общается с сестрой по вере дома.
– Он монах, – отрезала его собеседница. – У монахов нет жен.
Переспрашивать он не решился. У этих христиан как-то все непонятно. Апостол Павел им вполне ясно объяснял, почему «каждый имей свою жену». Иначе и повредиться недолго.
Грозный архимандрит тем временем прошествовал к огромной черной колеснице и сел внутрь. Колесница выпустила клуб черного дыма и отъехала.
Матроны проводили его завистливыми взглядами и репликами:
– Шикарный новый джип у него!
– Полгода наши на него деньги собирали.
Марк опять напрягся, силясь понять необъяснимое. В его общине раза два собирали деньги, чтобы передать голодающим братьям в Кесарии. Тогда был неурожайный год. И апостолы клали на общее дело от трудов своих рук.
– Будет ли сегодня у вас вечер любви? – спросил Марк самое невинное. Он очень устал и хотел есть.
Матроны не поняли. И ему пришлось долго объяснять, что его собратья по вере приносят пищу на собрания, чтоб любой бедняк мог насытиться общей трапезой.
– А-а, – догадалась одна из них. – Панихида только в субботу, но тут же все разберут и тебе вряд ли что достанется.
Марк расхотел задавать вопросы. Он пришел к неутешительному выводу. Его вера и вера этих, его очень отдаленных потомков – просто небо и земля. Объединяет их лишь имя Иисуса Воскресшего, крест и еще что-то.
Он сел на асфальт и задумался. Стоило ли умирать ради такой жуткой метаморфозы.
Из тоски его вывел женский голос, учащий ребенка.
– Иди, Гио, и дай вот тому полуголому пять тетри. Ты же знаешь: «Что отдал, то – твое».
Пятилетний мальчик подошел к Марку и протянул ему монетку.
Марк кивнул и машинально принял подаяние, не зная, что с ним делать дальше...
В этот момент он очутился в своем мрачном каземате. Перед глазами по стене ползла мокрица, семеня крошечными ножками.
– Наверное, я заснул.
За спиной опять раздался неприятный вкрадчивый голос:
– Нет, Марк, это был не сон. Ты видел будущее, ради которого не стоит страдать. Отрекись от Распятого. Еще есть время.
Снаружи раздался лязг засовов, а где-то наверху – удар гонга. Игры на потеху римлянам начались.
Марк встал во весь рост. Сердце его учащенно билось.
– Эй ты, на выход! – крикнул стражник.
– Отрекись! – стучала кровь в ушах.
Марк крепко сжал кулаки и ощутил что-то твердое. Это была монетка того мальчика.
И услышал те слова, сказанные его матерью:
– Что отдал, то – твое.
Следом пришли на ум слова апостола о пшеничном зерне, которые он в последний раз слышал в катакомбах:
– Если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода (Ин. 12:24).
И Марк, крестообразно скрестив руки на груди, шагнул к открытой двери – к ждущим его львам. В объятия бессмертия.
[Link]
Вера, ты не будешь против, если я в коммент вставлю небольшую информацию о месте съёмки и оставшееся фото?
Амфитеатр в Мире (Демре) Турция.
Греко-римский амфитеатр в Демре (Мира) Турция построен во II веке н.э. неким Лисинусом Ланфусом с бюджетом в 10 000 серебряных денариев. Его диаметр около 110 метров и вместить он мог до 10 тыс. человек (по некоторым данным и до 15 тыс. чел.). Всего в амфитеатре Миры 35 рядов – 29 нижних и 6 верхних, разделенных диазомой (полукруглым проходом между рядами античного театра).
На фото древний греко-римский амфитеатр в Демре (Мира) Турция, возведён без использования раствора во II веке, построен для театральных постановок, во времена римской империи переоборудован под гладиаторские бои.
[Link]
Кстати, и этот кадр немного обработан в "гистограмме"..
А без обработки в "гистограмме" будет не смотровым фото?
На самом деле - в гистограмме я очень редко фото обрабатываю!
Доброго вечера и уже до завтра!