КОМАРОВСКИЙ БЕРЕГ

Стремительно темнело.
День, готовый уже разлиться, как вешняя вода, до бесконечности белой ночи, не имел еще поддержки солнца и таял быстро и тихо во влажном воздухе леса. Этот лес, остатки древней тайги, широкой шубой укрывавшей когда-то берега Финского залива и Невы. Тайга террасами спускалась к морю.
Когда прозрачны были воды залива, мелкие камешки были видны на дне, и вода, все так же спокойно и не торопливо набегала на берег, тихо светились чистые ее отблески на мокрых камнях. И валуны, и камни, принесенные ледником, так и оставшиеся с тех пор россыпью на песчаном пляже. Мощный лес издревле любил эти берега. Вещий лес, знавший, чувствующий и понимающий так много. Огромное живое существо, дом высоких елей. Под их колоннами пушистое одеяло влажного мха, по бережкам ручьев и ручейков заросли малины, крушины, черемухи, волчья ягода. Яркий мох застилает прозрачный, тающий снег с дырочками от упавших хвоинок, веточек и листочков, со следами птиц и мелкой живности. Днем прекрасен этот древний лес, а ночью, в сумерках, необыкновенной мягкостью дышит все лесное существо, в кромешной тьме под сомкнутыми кронами елей уже другим зрением видятся души деревьев, чуть светятся снег и далекое небо в узорах мягких лап.
Эта необыкновенная мягкость елового леса передается всей суровой местности, склонам прибрежных террас, каждой расщелине, каждой долинке, по которой убегают торопливые ручейки. Дыхание елей слитно с дыханием воздуха, с дыханием тающего, оседающего снега.

И каждый маленький след, каждая снежная ямка, напоены влагой и тайной векового елового леса. Под старыми елями белые купола еще заснеженных муравейников, как сахарные головы, угадываются в темноте.
Каждая ель – огромна, стара и чарующа. Живые, тонкие хвоинки, стекают, как водопады с низких больших ветвей.

Иногда ельник вдруг расступается, в поймах ручьев под террасами окошками растет черноольховый лес, с полянами березняка и густые заросли черемухи.
Когда проходишь березняком, чудно и тайно, мягким существом темнеет со всех сторон подступающий к светлому месту ельник. Там кричит птица, где-то пробираются ранние, уже разбуженные теплом ручьи.